Апостол народов как патрон лютеранской церкви в Одессе

Если бы Павел отправился из Троады в Грецию не через море (Деяния св. Апостолов 16, 9 И сл.), а вверх по побережью на север, он, может быть, прибыл бы на то место, где сегодня находится Одесса. Возможно, он написал бы послания вместо коринфянам одесситам; вместо Послания к Рим­лянам появилось бы послание к киевлянам или москвичам. История Церкви пошла бы совсем другим путем. Но это, конечно, умозрительное рассуждение.

Павел: когда я думаю о нем, я думаю о моей собственной истории с человеком, который не делает ее для меня легкой. Его мысли и его тео­логия производят часто впечатление чего-то громоздкого. Поскольку он часто думает и пишет антитезами, читателю трудно следовать за его мыслями. Часто его понимали непра­вильно. Евангелия читаются легче. И все же апостол народов имеет для нас, лютеран — в том числе здесь, в Украине и в Одессе — значение, ко­торое едва ли можно переоценить. В чем же за­ключается значение патрона нашей церкви? Я попытаюсь на основании нескольких избранных ключевых высказываний обрисовать теологию, опыт веры и деятельность этого выда­ющегося свидетеля Христа.

Закон и Евангелие

Павел появился на свет как Савл; он был ребенком еврейских родителей на малоазиат­ского города Тарса на территории современной Турции, где евреи жили в диаспоре. В окружа­ющем его совершенно неоднородном в религиозном отношении мире он с пламенным рвени­ем держался веры своих отцов. Еврейская тора была центром его жизни: «Вы слышали о моем прежнем образе жизни в Иудействе, что я же­стоко гнал Церковь Божию и опустошал ее, и преуспевал в Иудействе более многих сверст­ников в роде моем, будучи неумеренным рев­нителем отеческих моих преданий» (К Галатам 1, 13-14). С молодой христианской общиной в Иерусалиме он боролся с безжалостной ярос­тью, преследуя ее — до того мгновения, когда событие обращения на пути в Дамаск не дало ему стать из врага христиан христианином — из Савла стать Павлом. Он понял, что Иисус, Ко­торого он считал проклятым Богом, в действительности есть Помазанник Божий, Божии Сын. После этого в своих Посланиях он предстает перед нами как апостол и миссионер Иисуса Христа. И он борется теперь за Христа с тем же пылом, с каким он до своего обращения боролся против Христа.

Это — драматический переворот в истории его жизни. С этого часа его занимают соотношение Закона и Евангелия и вопрос о глубочайшей основе Божественной милости. Как че­ловек приходит к Богу, если не через следование Закону? Все снова и снова он обдумывает этот вопрос. До своего обращения он жил в совершенном убеждении, что только следование ев­рейскому Закону с его заповедями и запретами может быть путем для обретения Божьей ми­лости. Теперь новый опыт научил его, что у Бога есть совершенно другие пути, чтобы явить людям — всем людям — Свою милость, Свою правду (К Римлянам 1, 17). Зубря в школе тору, Павел заучил: «Проклят пред Богом всякий по­вешенный на дереве» (Второзаконие 21,22-23). Теперь же он испытал, что Иисус, Который умер на Кресте и Которого он поэтому считал проклятым Богом, был воскрешен Богом: Он был возвращен к жизни, подтвержден в Своем послании и Своей жизни, введен в Свои права как Божий Сын.

С этих пор для Павла все связано со встречей с Воскресшим. Так, он пишет коринфянам: «Ибо я первоначально преподал вам, что и сам принял, то есть что Христос умер за грехи наши, по Писанию, и что Он погребен был, и что воскрес в третий день, по Писанию, и что явился Кифе, потом двенадцати… А после всех явился и мне, как (некоему) извергу» (1 Ко­ринфянам 15, 3-5.8). В этом ключ к его миссионерской деятельности, его готовности страдать, его борьбы за общины. «А если Христос не воскрес, то и проповедь наша тщетна, тщетна и вера ваша… А если Христос не вос­крес, то вера ваша тщетна: вы еще во грехах ва­ших… Но Христос воскрес из мертвых, перве­нец из умерших» (1 Коринфянам 15, 14.17.20). Поскольку, следовательно, для Павла непре­ложная истина: Христос воскрес, поэтому — и только поэтому — он может сказать: «Конец за­кона — Христос, к праведности всякого веру­ющего» (К Римлянам 10,4).

Тем самым для Павла открывается небыва­лый новый горизонт. Если раньше он был пол­ностью сосредоточен на спасении евреев, то те­перь он видит себя посланным ко всему оби­таемому миру. И он отправляется в свои мис­сионерские путешествия, объезжает Малую Азию, Грецию, позже прибывает в Рим. На острове Мальта и сегодня ещё показывают мес­то его кораблекрушения и грот, в котором он жил. Он обращается ко всем людям, не только к евреям: «Ибо все вы сыны Божии по вере во Христа Иисуса; все вы, во Христа крестившие­ся, во Христа облеклись. Нет уже Иудея, ни язычника; нет раба, ни свободного; нет мужес­кого пола, ни женского: ибо все вы одно во Христе Иисусе». (К Галатам 3,26-28). Драматизм и последовательность этой жизни и миссионер­ского послания непревзойдены. Можно ска­зать: то, что Павел пережил обращение — явле­ние Воскресшего — это чудо Божье. Но то, что он получил из него импульс и энергию на мно­гие годы неутомимой деятельности — это, воз­можно, еще большее чудо.

Жизнь общины

Общее происхождение — еще не все, но очень помогает, когда приходится находить свое место на чужбине. Общие корни — язык, культура, песни и истории, праздники, еда и на­питки, религиозные ритуалы и убеждения — все это необычайно помогает небольшой общине обосноваться в чуждом окружении, выжить и жить в нем. Поэтому нетрудно понять, почему Павел в своих миссионерских путешествиях искал в чужих городах прежде всего еврейские общины. Однако, точно так же не удивительно, что он со своим посланием не встречал там радушного приема. Новое учение о воскресшем Христе рассматривалось еврейскими об­щинами в диаспоре, пожалуй, как нападение и угроза их идентичности. А свою идентичность, как известно, на чужбине защищают особенно энергично,

И это привело к тому, что Павел смог приобрести в еврейских общинах лишь немногих сторонников своего нового послания. Но к ним присоединились другие, самого разного происхождения: богатые и образованные были очарованы Божьим Сыном, Который стал чело­веком; бедные, подёнщики и рабы услышали послание об освобождении и равенстве всех верующих. Это были люди из самых разных стран, культур и религий. Наверное, жизнь в общинах была яркой и разнообразной. Но чего в ней не было, так это обязательного кодекса совместной жизни: что означало создать, буду­чи христианами, общину? Как можно было эту общину сформировать, как наполнить жизнью?

За многими высказываниями апостола в посланиях мы можем предполагать разногласия и споры. Яснее всего они ощущаются в Корин­фе. Павлу приходится прибегнуть к резким вы­сказываниям: «Когда вы собираетесь в церковь, между вами бывают разделения, чему отчасти и верю. Ибо надлежит быть и разномыслиям между вами, дабы открылись между вами ис­кусные. Далее, вы собираетесь так, что это не значит вкушать вечерю Господню. Ибо всякий поспешает прежде других есть свою пищу, так что иной бывает голоден, а иной упивается. Разве у вас нет домов на то, чтобы есть и пить? Или пренебрегаете церковь Божию и унижаете неимущих?» (1-е Коринфянам 11,18-22а). Далее следует знаменитый образ тела и его членов, который Павел использует, чтобы описать общение членов общины друг с другом: внутри общины все живут как равные, будучи подчи­нены Христу как общему главе; это воспрепят­ствует всяким человеческим мечтаниям о притязаниях на абсолютное руководство.

Но пойдем дальше: так же, как члены одного тела имеющие различные функции, соотнесе­ны друг с другом, так и члены общины должны понимать себя разными, но в то же время все же соотнесенными друг с другом. Так может возникнуть хороший живой порядок, в котором каждый займет свое место. Впрочем, это совершенно современная мысль: сегодня мы назвали бы это созиданием общины, ориенти­рующимся на одаренных людей. «Дары различны, но Дух один и тот же; и служения различны, а Господь один и тот же; и действия различны, а Бог один и тот же, производящий всё во всех. Посему, страдает ли один член — страдают с ним все члены; славится ли один член — с ним раду­ются все члены» (1-е Коринфянам 12,4-6.26).

Не забудем другой важный элемент его учения. С самого начала Павел подчеркивает связь общин между собой в сообществе хри­стиан всего мира. Он шлет приветы и напо­минает о необходимости молитв-прошений. Но не только это: он настоятельно требует от своих общин, чтобы они собирали пожертвования для Иерусалимской общины (ср. 1-е Корин­фянам 16, 1-3 и К Галатам 2, 10). Здесь обнаруживается широта его всеобъемлющего — эку­менического — церковного мышления: Цер­ковь — единое целое во всех своих общинах, и поэтому все ее члены проявляют друг к другу солидарность» (X. Концельманн / А. Линде- манн).

Вера, любовь и надежда

Для достижения такого нового всеобъем­лющего мышления требуются новые формы в обхождении друг с другом. Прежде всего, собственно, нет никакой иерархии, а есть духовно обоснованная равноценность всех. Но с само­го начала в общинах этот принцип нарушался, потому что всегда и повсюду есть люди, которые охотно стоят в свете рампы, хотят, чтобы ими восхищались, хотят привлечь к себе власть и влияние. Конфликты тогда становятся неизбежными. Как можно этому противостоять, прежде всего, когда еще не сформулиро­ван общий «свод правил»? Как можно позабо­титься о том, чтобы конфликтные ситуации не к расколу или другим насильственным действиям?

Павел в своем споре с коринфянами делает ставку на принцип терпения: не добиваться победы своей позиции любой ценой, а видеть собственные границы и на этом строить призыв к другим: также признать свои границы вот что становится его ключом к решению конфликтов. Гимн любви (1-е Коринфянам 13) — это не только его поэтический шедевр, но также и медитация о братском общении друг с другом, именно тогда, когда возникает спор: «Любовь долго терпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит» (1-е Коринфянам 13,4-7).

Свобода христианина

Христианская вера имеет много аспектов и много по-разному выросших традиций и выражений. Они уже обозначены или описаны в Священном Писании; они отражают богатство разных проявлений благочестия, многогранно и разнообразно отвечающих на Божье благоволение к нам. Это, например, размышление и повествование у народа Израилева: долгое чередование опыта избрания и сохранения, удаления и сближения и неизменной приверженности Бога к Своему народу. Это рассказы Евангелий о надежде и исполнении, о Проповеднике и Целителе Иисусе Христе, Сыне Божьем. И это образ вели­кого Первосвященника в Послании к евреям и Агнца Божьего в Откровении Иоанна. Так вера в Иисуса Христа нашла свое выражение о личных образах, символах, рассказах и исповеданиях веры. Все они оказали влияние на ду­ховность разных христианских конфессий. При этом свидетельство апостола Павла играет именно для нас, лютеран, выдающуюся роль.

Никто не указал так радикально, как он, на Христа как на источник и первопричину хри­стианской свободы: «Правда Божия через веру в Иисуса Христа во всех и на всех верующих; ибо нет различия, потому что все согрешили и лишены славы Божией, получая оправдание даром, по благодати Его, искуплением во Христе Иисусе» (К Римлянам 3,22-24).

Никто не подчеркивал так энергично ответ­ственность, вытекающую из этой свободы: «Носите бремена друг друга, и таким образом исполните закон Христов» (К Галатам 6,3).

Никто не сформулировал так широко про­тиворечие с ожиданиями мира, в котором осу­ществляется эта свобода: «Ибо и Иудеи тре­буют чудес, и Еллины ищут мудрости; а мы проповедуем Христа распятого, для Иудеев — соблазн, а для Еллинов — безумие, для самих же призванных, Иудеев и Еллинов, Христа, Божию силу И Божию премудрость» (1-е Коринфянам 1,22-24).

И никто не связал столь полно свое сущест­вование и свою собственную судьбу с Христом, как апостол народов: «Павел Апостол, избран­ный не человеками и не через человека, но Иисусом Христом и Богом Отцем, воскресив­шим Его из мертвых» (К Битам 1,1).

Свобода: это свобода от конфликтов и сил этого мира. Это свобода, которая питается только связью с Христом. Это свобода для но­вого качества в жизни с другими людьми. Из этой свободы во Христе для Павла вытекает действительно совершенно новый образ жиз­ни, «то, как он говорит, думает, действует, стра­дает, а также ведет себя по отношению к дру­гому, то, что отвечает понятию быть христиа­нином» (Гюнтер Борнкамм). Это великое заве­щание апостола нам, современным людям — вновь и вновь убеждаться в этой свободе, ува­жать ее как великий дар Божий и всегда заново наполнять ее жизнью. Иногда это требует уси­лий — но они всегда оправданы.

Утешение

Тот, кто пишет о Павле, рано или поздно натолкнется на вопрос: как он все это выдержал? Разве это не было для него слишком много? Почему он в какой-то момент не зашвырнул все подальше? Это важный вопрос. Попробуем дать на него краткий ответ. То, что поддерживало Павла и было для него опорой, это было глубокое убеждение, что он должен делать то, что он делает. Не он, но Христос в нем действует и страдает. Не он, а Христос в нем имеет силу продолжать давать, продолжать делать и выдерживать все превратности жизни: «Благословен Бог и Отец Господа нашего Иисуса Христа, Отец милосердия и Бог всякого утешения, утешающий нас во всякой скорби нашей, чтобы и мы могли утешать на­ходящихся во всякой скорби тем утешением, которым Бог утешает нас самих! Ибо по мере, как умножаются в нас страдания Христовы, умножается Христом и утешение наше» (2-е Коринфянам 1,3-5).

Не он должен служить Христу перед людьми, но в его служении Христос поддерживает его. Его жизнь, его миссия зависит не от него, а держится Божьей волей к спасению, ве­дома Святым Духом, вознесена в Боже­ственную вечность: «Ибо я уверен, что ни смерть, ни жизнь, ни Ангелы, ни Начала, ни Силы, ни настоящее, ни будущее, ни высота, ни глубина, ни другая какая тварь не может отлучить нас от любви Божией во Христе Иисусе, Господе нашем» (К Римлянам 8, 38-39). Это дает ему силы. Это дает ему утешение и подкрепление. Хорошо для нас, что он не сохранил этот опыт лишь для себя, но записал его и передал другим. Так мы можем быть к нему причастны, учиться на нем и сами черпать из него утешение и подкрепление, если мы в них нуждаемся.

Жизнь ради Христа — Павел и Мартин Лютер

Мы сказали, что Павел имеет для нас, лютеран, особое значение. Что мы имели в виду?

Конечно, мы указываем прежде всего и по праву на поразительную историю жизни этого свидетеля Христа. Но не только на это. Если мы внимательно приглядимся, мы найдем уди­вительные аналогии в биографиях Павла и Мартина Лютера. Как апостол народов, так и реформатор пережили благодаря открытию оправдания верой большое личное освобож­дение от религиозного давления и принуж­дения: Павел от ложно понятой необходимости исполнения еврейского закона как единственного пути к Богу, а Лютер от страха перед отверженностью навеки, который так мучил христиан позд­него средневековья. Оба почерп­нули из Благой Вести о любви Божьей в Иисусе Христе великую силу, с которой они явились перед непонятливой или даже враждебной общественностью. Павел разработал совершенно новую модель общины для своих молодых христианских общин; Лютер усовершенствовал ставшую непригод­ной модель средневековой като­лической церковной жизни; так возникли общины Реформации. Оба были в своих действиях ради Иисуса Христа мужами великой настойчивости, которые не раз ставили свою жизнь на карту. Оба были побуждаемы стремлением донести Евангелие до как можно большего числа людей: Павел совершал для этого длительные миссионерские путешествия, Лю­тер заново перевел Библию на понятный людям язык. Оба указывали не на себя, а на Христа. Оба осознавали свои ошибки и недостатки; но ни одного, ни дру­гого это не удержало от того, чтобы Дать Богу взять их на служение. Оба они решились на шаг из тесноты в простор, из религиозных тисков в свободу веры.

Павел и мы

Когда в начале ХІХ-го столетия немецкие ко­лонисты стали переселяться на широкие просторы Причерноморья, чтобы там постро­ить себе новую жизнь, Церковь шла с ними. Она шла с ними и помогала, чтобы и в новом, чужом окружении люди могли обрести иден­тичность и родину. Лютеранское христианство проявило жизненность и действенность в диаспоре в православном окружении. Коло­нисты были приглашены на поселение, они получили свободу и привилегии. Их вера могла развиваться и стала видимой благодаря богослужениям и библейским часам, строительству церквей и школ, благодаря участию людей в работе домов престарелых и больниц. Лютеранские общины таким образом вносили свой вклад в общее благо деревень и городов Южной Украины.

Во времена преследований и угнетения упование на Божью близость помогло многим христианам остаться верными вере. Даже в годы репрессий они встречались, чтобы де­литься друг с другом Евангелием о любви Божьей и петь из старых сборников хоралов. Но они не оставались одни, а испытали помощь и поддержку других христиан, сначала в виде отдельных частных инициатив, а позже — при восстановлении Лютеранской Церкви в Украине — совершенно официальную и очень активную.

История нашей Лютеранской Церкви отра­жает большие теологические достижения апостола Павла. До сегодняшнего дня он остается примером и образцом — в ее веро­учении и богослужебной жизни, в ее благочестии и чувстве солидарности, в созидании ее церковной жизни, равно как и в страдании.

Конечно, вовсе не случайно лютеранская церковь в Одессе названа по имени апостола народов. Кто бы мог в этом городе, где нашли приют люди 137 национальностей, лучше, чем Павел, олицетворять Евангелие, Благую Весть, которая ведь обращается ко всем народам? С кем из библейских свидетелей веры мы именно в этом многонациональном и мультикуль­турном городе могли бы чувствовать себя связанными сильнее, чем с апостолом народов? Связующая лента тянется с момента зарож­дения Церкви к нам в данный момент — от Иисуса и Его учеников, через апостола Павла и его друзей к мужам и женщинам Реформации вокруг Мартина Лютера и Филиппа Меламхтона вплоть до нас сегодня. Это связующая лента веры в любовь и человеколюбие Бога, Который в Иисусе Христе обратился ко всем людям. Здесь жив дух апостола Павла.

Эта вера есть основание для того, чтобы мы деятельно и благодарно, бодрствуя и радостно жили как христиане и как община в Одессе. Мы делаем это с чувством собственного досто­инства и с экуменической открытостью и как граждане в далеко не совершенной, но — слава Богу — свободной стране. От Лютера дошли до нас слова: «Христианин должен и обязан быть радостным человеком. Если он не таков, то он искушаем дьяволом». Это сильные слова. Хорошие слова для нашей общины в Одессе и для нашей Лютеранской Церкви в Украине.

Уланд Шпалингер

Епископ Немецкой Евангелическо-

лютеранской Церкви Украины